/ Форум / Архив / Творчество

Ответ для Knigge:
"...такой вот знак нежности и необходимости несексуального контакта"
так ведь я с этого и начала. Посмотрите, идет под 1-м пунктом, только я назвала это "взрослением" мальчика. Сначала подёргать за волосы, дернуть за одежду, даже и сказать что-нибудь противное, а потом, после 8-9 лет, уже другое поведение. Разве я Вам возражаю? Но в Вашем контексте мне послышалась ещё и другие нотки отношения у Вашего главного героя. И всё было описано в одной Вашей фразе. Вот я и расшифровала то, что мне показалось.
Буду ждать продолжения. ПишИте дальше, ладно?

Ответ для Knigge:
Игорь, большое спасибо за обещанное, прочитала с интересом. Действительно образ немного меняется, но от этого становится только интересней. Любопытство берет верх: а что же дальше?

Ответ для ефа:

ефа:
Любопытство берет верх: а что же дальше?

Не знаю, просто попробую попросить музу придти ко мне и помочь привести в действие машину времени.

Ответ для Tayho:
Я соглашусь с Вами,
Вольдемар просто не в силах понять, как ему себя вести с Ниной.
Ему приходтся ломать себя и накопившиеся табу, которыми изобилует мир
за открытыми дверями. Вот к примеру, ему придется поднять Нину на руки, жест, который якобы означает исключительную близость.

Ответ для Knigge:
Н-даа, сюжет обещает устойчивый интерес. Похоже, что Вы одаряете героя большим количеством комплексов. Срочно зовите музу, хочется же узнать, что дальше.

Ответ для всех.
Конечно же, я ищу не там - заставил я себя мыслить рационально.

Столик с двумя стульями, пиш. машина „Эрика“ на нем, две стопы бумаги возле неё, аккуратно застеленная чем то радостно пестрым постель, телефон, стоящий на низенькой тумбочке возле неё. Ещё один стол с тремя стульями, сработанный из темного полированного дерева, именно за такими столами и принято в Черономорске принимать гостей, именно таким вот монстрам и положено было в недалеком прошлом ломиться от закусок и напитков. Наверное, гостей в этом доме уже давно не бывало
и почетное место в центре стола занял старенький телевизор „Электрон.“
Ничего интересного в комнате больше не было, кроме чудовищной конструкции, грубо сваренной из стального необработанного проката. От входной двери, где я стоял, это „изящное“ произведение конструкторского гения очень напоминало средневековую дыбу, красочное изображение которой, я только вчера видел в книге по истории.
Колеса, блоки, грузы, во всем этом не было даже и намека на элегантность, импровизацию, умельцы даже не стали красить своё произвидение.“ Надежда Made in
Kischiney“- мелькнула у меня черная мысль.
Некоторую дисгармонию с орудием пыток вносили несколько новеньких кожанных спортивных матов брошенных внизу. Я нагнулся и погладил прохладную шероховотую поверхность. Маты пыхли опять же школой, первой попыткой кувырка вперед, отчаянным страхом и радостью, когда мир наоборот вдруг перевернулся вокруг себя,
Послушный сильным рукам учительницы физкультуры, а потом ешё раз.
Пах первой кровью из стертых до мяса коленок и локтей, они пахли первой победой, когда парень из соседней группы, сидьнее и крупнее меня попавшись на болевой прием стал пускать пузыри и колотить свободной рукой по дощатому полу, прося пощады.
Через терниии к звездам, от победы над груюбой и непослушной материей к победе духа может таким девизом руководствовались неизвестные молдавские умельцы, а вовсе не жаждой наживы и спекуляцией человеческими надеждами.
Наверное она должна сесть на маты, пристягнуть ноги к этим вот держателям и с помощью рук двигать их фиксируя по очереди коленный или тазобедренный суставы.
Я даже потянул за держатель предназначенный для рук, ожидая пронзительного визга заржавевшего металла. Ничего этого не произошло, блок двинался легко и бесшумно.
„Звезды звездами, а чайник так и остался холодным“- вспомнил я просьбу Нины.
Вольдемар, Воля, открой пожалуйста, донесся голос Нины возвращая меня к вновь к реальности. А я даже и не воспринимал райские электоронные трели как сигнал дверного звонка.
На пороге стояли двое молодой мужчина лет двадцати пяти с нервным, несколько ассиметричным лицом, он покачивался с носков на пятки и держал обе руки за спиной.
Женщина ровно, словно солдат по стойке смирно стояла за его спиной, сжимая под мышками два деревянных, потемневших от времени и частого пользования костыля.
Она с удивлением смотрела на меня, неожиданно светлыми, словно безцветными глазами.
„Нина Сергеевна дома?“, прервал мужчина затянувшуся паузу- он говорил неожиданно тонким голосом лишенным каких быто ни было эмоций, - „Скандированная речь“ вспомнил я неизвестно откуда взявшийся медицинский термин.
-„Ддома,“ неизвестно почему заикаясь ответил я, только она пока занята и показал выразительно на дверь ванной.
Понятно, сказала женщина, продолжая разглядывать меня, так, что я вновь почучтвовал румянец пердательски проступающий на моих щеках.
Так мы пройдем - и не дожидаясь ответа она двинулась в комнату.
Она шла словно робот из фантастического фильма, тратя на это занятие массу сил.
Она выбрасывала вперед обе неподвижные несгибающиеся ноги, словно скованные какими то аппаратами, скрытыми под широкими брюками одновременно вперед, каким то чудом удерживая равновесие, затем пербпасывала оба костыля и цикл повторялся заново

Ответ для Knigge:
Игорь, и опять.... на самом интересном!)

Ответ для ефа:
Она выбрасывала вперед обе неподвижные несгибающиеся ноги, словно скованные какими то аппаратами, скрытыми под широкими брюками одновременно вперед, каким то чудом удерживая равновесие, затем пербпасывала оба костыля и цикл повторялся заново
Нина, ты кажется недавно пол натерла? Громко сказала женщина, останавливаясь на пороге.
Видишь я после санатория времени не теряла, а что, слишком скольхко для тебя?
Да это каток какой то с возмущением проводя черным, резиновым наконечником костыля по сверкающей поверхности.
Возми мою коляску - виновато откликнулась Нина, я бы тебе рычажку предложила, но она в двери не пройдет.
А ты как? Пролзком?
А меня Вольдемар отнесет. Ведь отнесешь?
Нина просто преобразилась, теперь на ней был черный обтягивающий пуловер, без рукавов, под горлышко, с невиданной красоты апликацией на груди, его дополняли индиговые джинсы, Итальянские, со злорадством заметил я. На её ногах красовались шикарные кроссовки, украшенные с боков тремя черными полосами.
Нравится? Лукаво спросила Нина, ловя мой взгляд.
Да ты просто красавица, искренне ответил я.
Умница и работница и всё это в одном флаконе. Только всё это никому и даром не нужно, даже моему сыну.
У тебя есть сын? Удивился я.
Миша никаким образом сыном быть не мог, ни по возрасту, ни по своей весьма характерной внешности, ведь массивный щнобель, украшающий его физиономию, к сожалению является доминантным признаком и к Нине никакого отношения иметь не мог.
Есть ответила она тихо, он выйдет через три месяца.
Так он на киче? Не удержался я, тут же зажав себе по мальчишачьи рот.
Нина ничего не ответила, вместо этого потянувшись с кошачьей грацией, вытянула впред руки. - Несите меня, рыцарь.Только не урони меня, пожалуйста, мне ну никак нельзя падать.
Я встал перед ней на колени и взял её правой рукой под колени, а левую просунул за спину.
„Нет, нет“- сказала Нина. Возми меня обеими руками под ноги, а я обниму тебя за шею.
Так я и сделал, встал с колен с удивлением отметив, что Нина была легкая словно перышко. Я просто не ощушал тяжести её безжизненных, словно сделанных из папье маше ног.
Нина, пожалуйста, не дави так сильно, а то ты так и задушишь меня в своих обьятьях и назад тебя нести будет некому.
Нина прыснула и в благодарность, то ли случайно, то ли намеренно потерлась носом о мою щёку. А ты сильный- шепнула она, ослабляя свои руки, обвивавщиеся вокруг моей шеи.
Так, в обнимку мы прошли в большую, освешенную включенной на полную мощь люстрой комнату, мимо застывшей на пороге женщины, мимо мужчины с ассиметричным лицом, мы словно плыли в танце по сверкающей мягким блеском поверхности.
А теперь посадите даму на место – Приказала мне, вошедшая в роль придворной дамы Нина.
Танец подошел к концу, я слова опустился на колени и осторожно опустил было Нину на мягкую поверхность стула. Подожди, сказал за моей спиной мужчина с ассиметричным лицом, держащий в руках массивную поролоновую подушку, обшитую пестрой, словно домотканной материей.
Приподыми её на секундочку попросил он и когда я так и сделал, мужчина ловко положил подушку на стул.
„Спасибо, Сережа“- благодарно произнесла Нина, закидывая при помощи рук свои ноги друг на друга.
„Ты только Нине помогаешь?“ С нескрываемым раздражением сказала женшина, с трудом садясь в привезенную мной коляску.

Ответ для Knigge:
Игорь, спасибо! Очень нравится! Буду ждать, когда тебя посетит муза дальше)
Это же не конец?)

Ответ для ефа:
"Муза приди ко мне!" попросил я по совету Тайхо и она пришла, дав мне прохладную ладошку.
„Спасибо, Сережа“- благодарно произнесла Нина, закидывая при помощи рук свои ноги друг на друга.
„Ты только Нине помогаешь?“ С нескрываемым раздражением сказала женщина, с трудом садясь в привезенную мной коляску.
Теперь звонок издавал трели без перерыва, люди входили в комнату, словно не замечая моеко присутствия.
В начале это были три молодых крепких парня и девушка, которые шли цепочкой, положив руки друг другу на плечи. Затем мужчина, очевидно перенесший инсульт .
За ним два парня в мятой одежде проволокли в комнату несколько гигантских тюков,
метко прозванных в народе „мечта оккупанта“
За ними вошла странная пара - худой, высокий мужчина с плаваюшим ни на чем не сфокусированным взглядом водянистых глаз и маленькая, сгорбленная, едва достающая ему до локтя женшина, опирающаяся на его руку.
Она обдала меня недобрым взглядом цетких черных глазок и пробормотала неизвестно в чей адес несколько слов, которые я всё равно не был в состоянии разобрать в общем гоионе и шуме.
Мне стало не по себе на этом празднике, больше похожем на собрание статистов оплаченных великим Иеронимом Босхом, для написания одной из своих картин.
Вежливому человеку положено прощаться, если от конечно не англичанин, но с кем?
Нина с азартом вытаскивала из баулов кульки и свертки, тут же передавая их лдному из слепых, жещина сидящая в её коляске печатала что то одним пальцем на эл. машинке.
Шаг за старинную, тяжеленную дверь оббитую коричневым дерматином и в нос мне ударила слабая. Но отчетливая вонь Черноморских парадных, смесь кошачьей мочи и дешевого портвейна „Биле Мицне.“
Мне так хотелось рвануть на себя дверь подьезда, вдохнуть тяжелый, немного душный воздух портового города, вобравгий в себя и острый запашок несгоревшего бензина и сладостный аромат цветущей акации и горьковатый привкус свежепожаренных маслянных семечек, кортоые продают бабушки, поставя свои черные сумки из неизвестного материала прямо на теплый асфальт.
Я так торопился, что чуть не споткнулся о палу, которую держала девушка, безуспешно
Пытавшаяся закинуть свою неестественно прямую негнущуюся ногу на высокую, скользкую мраморную ступень.
„Обычно у меня нет с этим никаких проблем“ Обратилась она ко мне, словно продолжая незаконченный разговор. „Но кому то понадобилось именно сегодня своротить перила.“
Кто то в порыве присущей наркоманам ярости согнул чугунные кованые перила ведущие вдоль мраморных ступеней и швырнул деревянную их часть на бывший когда то неимоверно красивым пол подьезда украгенный всенепременной надписью „Salve“
„Подержи меня за талию“- сказала она, как будто мы давно уже знакомы.
Ещё одна попытка, но её самодельные, отпиленные на уровне предплечья костыли, с манжетами, привинченными к алюминиеевым палкам обычными грубыми болтами соскальзывали и не давали опоры.
Что то знакомое до боли почудилось мне в них, в неверном желтом свете подьездной лампочки, прикрепленной на стене, на уровне второго этажа.
„У тебя отец военный?“- спросил я, сам не зная отчего сразу на ты.
Она не удивилась, посмотрев на меня печально.
Был, как ты догадался? Хотя все говорят, что я с ним на одно лицо.
Она совсем пл детски вскинула голову навстречу мутному свету сиротской, голой лампочки.
Никогда я не видел её отца, но она была чем то неуловимым похожа на популярную в своё время певицу Ларису Долину.