Конвенция принята, а что дальше?
Итак, дождались! 25 апреля Государственная Дума ратифицировала Конвенцию о правах инвалидов. Это можно оценить как очень позитивный факт. Конфенция – это первое международное соглашение о защите прав уязвимой категории населения. Ратифицируя её, Россия обязалась перед всем мировым сообществом защищать права людей с инвалидностью, исключить их дискриминацию, обеспечить право на работу, на образование, здравоохранение, индивидуальную мобильность и многое другое. Но Конвенция не панацея, многие эти постулаты записаны в Конституции и законодательстве России, однако провозглашение этих прав вовсе не гарантирует их повсеместное выполнение.
Более того, ратифицировав Конвенцию, Россия должна внести некоторые основополагающие изменения в законы. И самое первое изменение коснётся основы основ – критерий определения инвалидности. В настоящее время у нас МСЭ не имеет четких методик и инструментов для объективной оценки утраты способностей и возможностей, характеризующих ограничения жизнедеятельности. Необходимо будет внедрять Международную классификацию функционирования. Основным отличием от существующих отечественных методик в международной классификации основополагающий фактор признания лица инвалидом не его ограниченные возможности, а те потенциальные барьеры, которые будет испытывать человек став инвалидом (барьеры в передвижении, общении, обслуживании, обучении). То есть большая часть инвалидов по общему заболеванию вполне возможно, зная наших чиновников, не будет являться инвалидами.
И, наоборот, в международной классификации функционировании используется термин «социальной невключенности». Он относятся к людям с олигофренией, шизофрением, аутизмом, синдромом Дауна, то есть с психическими и умственными отклонениями в развитии (далее ЗПР).
В реабилитации этих «особых» людей большой пробел. После коррекционных школ они брошены на произвол. Очень мало спецучилищ для детей с большой степенью ЗПР. Большую часть времени они проводят дома, в четырех стенах. Большой удачей считается устроиться дворником или мыть посуду. А в международной практики для них создаются центры домашнего пребывания. В рамках программы «Открытый мир» в1999 году я была в одном из таких центров в Вашингтоне. В очень небольшом небогатом помещении занимались трудотерапией 20-25 человек от 25до 50 лет, на труд по склеиванию коробочек для «Макдональса» им отводиться три часа, затем час занятий с психологом и час на подвижные игры. Причем центр государственный – бесплатный. Запомнились их абсолютно счастливые лица этих людей, когда они склеивали эти коробочки, они были горды порученным им делом, а ведь для многих из них проблема сложить «2» и» 2».
С принятием Конвенции я связываю надежды именно с повышение внимания к этой категории инвалидов, которые сейчас в обществе – в роли абсолютно лишних людей. И еще инвалид – инвалиду рознь. Одни инвалиды могут оббивать пороги всех чиновников, чтобы отстоять свои права. А другим – выйти из дома большая психологическая проблема. Хотя, что Конфенция?
«Отношение людей в России к реабилитации — это процесс изменения сознания, стереотипов и неправильных установок. И, как показывает практика, процесс этот идет очень медленно. Вопрос социализации и трудоустройства инвалидов в обществе на сегодняшний день стоит очень остро. Суть проблемы социализации заключается в том, в какое общество будут входить инвалиды. В то общество, в котором они становятся отверженными изгоями?.. Где можно видить еще брезгливые взгляды в их сторону? Такое аморальное и немилосердное общество само еще не готово принимать людей с ограниченными возможностями здоровья. Намного обиднее и больнее, когда тебя, приняв в социум, через некоторое время бросают. Поэтому требуется, чтобы именующее себя цивилизованным общество, научилось смотреть на этих детей как на личностей, а не просто как на инвалидов, тем более уродов. Общество — это каждый из нас. Насколько ближе каждый из нас окажется к «особым людям», настолько быстрее будет проходить их выздоровление, потому что в этом мире они будут чувствовать себя востребованными» - эти слова диакона Константина Киосева, красноречиво говорят о том, что Конфенция в России – совсем не панацея!
Татьяна ЧУРБАНОВА,
Более того, ратифицировав Конвенцию, Россия должна внести некоторые основополагающие изменения в законы. И самое первое изменение коснётся основы основ – критерий определения инвалидности. В настоящее время у нас МСЭ не имеет четких методик и инструментов для объективной оценки утраты способностей и возможностей, характеризующих ограничения жизнедеятельности. Необходимо будет внедрять Международную классификацию функционирования. Основным отличием от существующих отечественных методик в международной классификации основополагающий фактор признания лица инвалидом не его ограниченные возможности, а те потенциальные барьеры, которые будет испытывать человек став инвалидом (барьеры в передвижении, общении, обслуживании, обучении). То есть большая часть инвалидов по общему заболеванию вполне возможно, зная наших чиновников, не будет являться инвалидами.
И, наоборот, в международной классификации функционировании используется термин «социальной невключенности». Он относятся к людям с олигофренией, шизофрением, аутизмом, синдромом Дауна, то есть с психическими и умственными отклонениями в развитии (далее ЗПР).
В реабилитации этих «особых» людей большой пробел. После коррекционных школ они брошены на произвол. Очень мало спецучилищ для детей с большой степенью ЗПР. Большую часть времени они проводят дома, в четырех стенах. Большой удачей считается устроиться дворником или мыть посуду. А в международной практики для них создаются центры домашнего пребывания. В рамках программы «Открытый мир» в1999 году я была в одном из таких центров в Вашингтоне. В очень небольшом небогатом помещении занимались трудотерапией 20-25 человек от 25до 50 лет, на труд по склеиванию коробочек для «Макдональса» им отводиться три часа, затем час занятий с психологом и час на подвижные игры. Причем центр государственный – бесплатный. Запомнились их абсолютно счастливые лица этих людей, когда они склеивали эти коробочки, они были горды порученным им делом, а ведь для многих из них проблема сложить «2» и» 2».
С принятием Конвенции я связываю надежды именно с повышение внимания к этой категории инвалидов, которые сейчас в обществе – в роли абсолютно лишних людей. И еще инвалид – инвалиду рознь. Одни инвалиды могут оббивать пороги всех чиновников, чтобы отстоять свои права. А другим – выйти из дома большая психологическая проблема. Хотя, что Конфенция?
«Отношение людей в России к реабилитации — это процесс изменения сознания, стереотипов и неправильных установок. И, как показывает практика, процесс этот идет очень медленно. Вопрос социализации и трудоустройства инвалидов в обществе на сегодняшний день стоит очень остро. Суть проблемы социализации заключается в том, в какое общество будут входить инвалиды. В то общество, в котором они становятся отверженными изгоями?.. Где можно видить еще брезгливые взгляды в их сторону? Такое аморальное и немилосердное общество само еще не готово принимать людей с ограниченными возможностями здоровья. Намного обиднее и больнее, когда тебя, приняв в социум, через некоторое время бросают. Поэтому требуется, чтобы именующее себя цивилизованным общество, научилось смотреть на этих детей как на личностей, а не просто как на инвалидов, тем более уродов. Общество — это каждый из нас. Насколько ближе каждый из нас окажется к «особым людям», настолько быстрее будет проходить их выздоровление, потому что в этом мире они будут чувствовать себя востребованными» - эти слова диакона Константина Киосева, красноречиво говорят о том, что Конфенция в России – совсем не панацея!
Татьяна ЧУРБАНОВА,
Просмотров: 3487
обсудить статью (13) / прочитать