/ Форум / Встречи и общение / Лечились, учились, служили, отдыхали

Ответ для Acer:
я тоже был в удкд в 88 году я леша из 2 полаты

Ответ для ксения:
0660400442 набери я из донецка

Ответ для Arhar:
Arhar:
А кто помнит вот такую песенку на мотив песни из к/ф "Белое солнце пустыни",частично, т.к.помню не все,давно это было:

Ваше благородие,госпожа удача, На операцию везут, от счастья чуть не плачу, Перетуралку делают, ставят аппарат, Все почти без боли, и я очень рад.

Ваше благородие,госпожа сестрица, Принеси веревку мне буду я давиться, Три часа утра, а я еще не спал, Или сжалься надо мной, дай этоминал.

Куплетов было однозначно не два. Стареем. Не помню больше. Начинал летом 85-го, остеотомию делал Чартищев А.А. (без комментариев), закончил осенью 87-го в старом корпусе, в гнойной хирургии у Катаева (имя, отчество не помню). Основные воспоминаия по старому корпусу, привет: Вите Кантору, старый еврей (любя) из Москвы, Сергею (вроде) из Тюмени, Хорошему мужику из Владивостока,(два месяца доедали оставленные им консервы из морской капусты (деликатес по тем временам), И вообще всем прошедшим через это. [/q]

Я помню! Там еще такой куплет был:

Ваше благороде господин наркотик,
Хорошо мне было с вами но прошло три дня,
и от боли мучаюсь и кусаю локти и
прошу Мешкова чтоб убил меня!

(так пели в нашем отделении ДДТК, а Мешков- это зав.отдедением был)[q]

Ответ для КотикКатя:

КотикКатя:
А кто помнит вот такую песенку на мотив песни из к/ф "Белое солнце пустыни",частично, т.к.помню не все,давно это было:

Катя, поищи здесь на форуме - эта песня есть ее по куплетам собирали, даже есть мой куплет, который я добавил. А у нас пели "и прошу я Мальцева..." У нас Мальцев был палатный врач.

несколько дней спустя

Музыка действительно была хорошая, зажигательная, а вот слова... Ну, что было плохого в стихах Гриши? Что я вас спрашиваю?! За что они его так? Он ведь написал правду!
И хотя Гриша благодарил их и говорил, что ему ещё никто не посвящал ни стихов, ни песен - ходить к ним в гости перестал. Честно говоря я думал, что он больше не будет писать стихи. Ведь на гитаре с тех пор как поссорился с Зойкой он ни разу не играл.
Но от ручки, наверное тяжелее отказаться - она ведь всегда в кармане. И он писал. Писал и показывал мне свои наброски, но что я мог понять, если первая строчка у него была внизу и только стрелочка показывала, что она первая. Разве можно так читать? Писал он и на газете. Сам видел как он читал, читал её, а потом... бац - ручку из кармана и писать. Написал, прочитал, оторвал клочок от газеты и вместе с ручкой в карман.
И так продолжалось несколько дней. Когда стих бы готов Гриша попросил Дапшолту, чтобы помог познакомиться, с тем парнем который так красиво играл на гитаре...
А должен вам сказать, что "дапшолта" - это не иностранец, нет - не иностранец и это даже не имя и тем более не фамилия. Дапшолты - его назвали, потому что вредный был, приставал ко всем и ему говорили - "пошел ты...". Если верить Тони и Олегу он первое время шел молча, а потом начал огрызаться. Ему говорили "пошел ты...", а он отвечал "да, пошел я...". Вот это "да" его и сгубило. Ему стали говорить "да, пошел ты...", а потом и звать - дапшолтой. Это же надо такую кличку получить! Хотя с другой стороны уверен, что больше ни у кого такой не было.
Дапшолту - уж, простите меня, но имя его забыл - не любили. Он в своей палате, где не было ни каких королей, чувствовал себя еще хуже, чем я. Не помогал ему ни магнитофон, ни кассеты (с записями Высоцкого и одесситов), которые он крутил нам в ванной, когда мы звали его с нами мыть голову.
Но этот мальчик дружил почти со всеми. Он знал у кого можно попросить таблетки от боли, у кого можно купить "дурь" и многое другое. Поэтому Гриша попросил его познакомить с гитаристом.
Гитарист прочитал стихи, взял гитару, побрынчал чуть-чуть и сказал, что эту песню можно спеть на мотив похожий на олимпийского мишку. Гриша стал возражать, что когда писал делал под одесситов, и чтобы он спел как блатную. И этот парень ответил - "ты пишешь о грустном, о том, что происходит у нас и для этой песни подойдет только мелодия мишки. Хочешь - исправь сбои вот здесь и здесь, чтобы они ложились в музыкальную строчку, а потом принеси". Весь вечер мы (я, Кик и Гриша) сидели над стихами. Гриша все время говорил, что не хватает, еще одного куплета, чтобы все стало на свои места. И ночью он написал... написал, да к тому же многое исправил, что было раньше. Утром, он показал нам чистовик новой песни, да еще и шутил, что это всё благодаря Мальцеву, который ему промедол назначил.
Вы только подумайте, что Гриша сделал! Попросил Свету поставить только промедол, а димедрол дать в таблетках. И думаете выпил их?.. Аж два раза! Он их положил в тумбочку - ну, кто так делает? Разве можно промедол без димедрола?!
...Вечером после ужина, когда все или почти все собрались в холле, Гриша привел гитариста.

- В прошлый раз - сказал он - вы посвятили песню Грише и вот его ответ вам. Он попросил Кика держать листок и запел.

Далеко в Зауралье, в Кургане,
есть известный всем КНИИЭКОТ,
здесь лечусь и пишу в письмах маме,
как процесс исцеленья идет.

Три кольца мою ногу сковали.
Спицы режутся, лимфа течет.
Что без боли леченье - нам врали,
Постоянно болит, ноет, жжет.

Я от боли таблетки глотаю:
Пенталгин, Седалгин, Анбитал,
и прошу промедол - умоляю,
Говорю, что три ночи не спал.

Только врач мне никак не внимает,
Нам, увы, не понять докторов,
Он меня… в ЛФКа посылает,
Говорит мне: "Иди - будь здоров!"

Я иду в ЛФКа и вздыхаю -
Будут снова меня истязать…
Вот и всё! Я письмо завершаю
И под скриптом хочу написать.

Жизнь у нас здесь идет, словно сказка -
Режим дня постоянно такой:
Подъем, завтрак, обход, перевязка,
ЛФКа, обед, ужин, отбой.

Когда песня закончилась в холле была тишина. Каждый сидел и думал о своем. Гуля со своими подружками тоже молчала. Эта песня была совсем не похожа на те, первые наброски, которые она читала.
Оля, которая недавно к нам поступила вообще не знала, что Гриша стихи пишет, хотя они глазки друг другу строили и о чем-то всегда шептались когда шли в столовую.
После фильма Гуля пришла к нам в палату и начала тискать Колобка, а потом и Кика. Поиграв с ними минут пять, она попросила у Кика его тетрадку. Полистав её она спросила
- А что, у тебя здесь нет новой песни, только первые наброски?
-А зачем мне? Я ее уже наизусть знаю.

Я понимал, что девочкам понравилась песня и они хотят переписать слова, но просить у Гриши она не захотела. Да, о чем говорить иначе, чем как фотографа Гуля и ее подружки, его уже не воспринимали. Когда им хотелось фотографироваться, они сразу становились добрыми, хорошими, ласковыми, даже называли меня Серёженька, а его Гришенька, а потом получив фотки сразу забывали о нас.

продолжение следует
P.S. Зоя Белоусова - сестра Сергея работала на 3-м этаже в блоке "Г". Может быть кто-то ее знает или она до сих пор там работает?

Прошло еще несколько дней. В них было все что обычно в нашем отделении - обходы, каши и длинные темные ночи...

Не знаю как другие, но напряжение в палате вечером накануне операций я чувствовал во всем. Необычная тишина сменялась вопросами, а потом опять палата погружалась в тишину. Все слова поддержки казались неискренними, а от шуток становилось страшно.
Я уже писал, что всех в нашей палате к операции готовила Таисия. Почему она брала такие дежурства, никто из нас не знал. Может быть, ей нравилось, ставить клизмы или не так их ставить, как говорить об этом. Как только она принимала дежурство, сразу приходила в палату и облокотившись на койку медленно, растягивая слова говорила: "а, это ж я тебе сегодня клизму ставить буду?! Готовься, готовься!!!" И, говорила она с такой интонацией, что сразу по спине начинали бегать мурашки.
А может быть, ей просто нравилось видеть смущение и стеснение, ребят, чувствовать, что на несколько минут они у нее в руках. Не знаю! Да и никто не знал. Никто из нас не дружил с Тасей и не пытался ее понять.
Как бы то ни было, но Ахмед, Костя и Дарио были последними, кого она готовила к операции. Это было последнее её дежурство в нашем отделении, и поэтому она разошлась на полную катушку, пообещав Ахмеду двойную порцию клизмы, потому что Косте клизмопон не полагался. У него простая проводка – значит его клизма будет тебе!
Бедный Ахмед, услышав ее слова и не поняв, что она пошутила, раскачивался на кровати, приговаривая "клизмопон, клизмопон, клизмопон – для чего, для чего, нужен он?"

А Костя дрожа от страха от объяснения Таисии, что проводку спиц будут делать под под новым лекарством крикаин, потому что новокаин закончился, возомнил себя композитором и поэтом одновременно мучая гитару напевая:
Вот и меня везут на каталке,
Еду на пятый этаж.
Пульс мой в порядке,
Давление в порядке,
И страшно так аж!
Там мне наденут
кольца стальные,
Спицы мне в кость
проведут…
- Сам придумал? – перебил его Бершадский.
В его голосе явно чувствовалось издевательство, но Костя этого не заметил.
- Конечно, нет! - это известная песня из старого корпуса. Ты, что ее не слышал?!
Теперь язвительные нотки были в голосе нашего короля.
- Не приходилось слышать, но писал ее бездарь, согласен?
- Нет, не согласен, не согласен! – закричал Костя – почему бездарь?
- Да, потому, что в старом корпусе все знали, что сначала проводят спицы, а потом уже их прикрепляют к кольцам, и петь там такую чушь просто не могли. Понял? Все ещё уверен, что не ты автор?
- Уверен!..
Ну, кто его за язык тянул?! Ну, сказал бы, что сейчас все пишут песни, и он тоже пишет, да от страха всё перепутал.
- Иди сюда – позвал короля Бершадский – посмотри в окно. Сколько этажей в старом корпусе?
- четыре… - все еще не понимая к чему тот спрашивает, ответил Костя.
- Так как же ваша светлость вы можете в лифте ехать на пятый этаж?
- Значит, я слова перепутал, надо петь "еду на третий этаж".
- А с какого этажа ты едешь?
- Второго!
- На втором этаже была операционная.
- Как была? Откуда была?!
- Там на всех этажах была операционная, на всех кроме первого.

Костя ничего не ответил, да и что он мог ответить. Он этого не знал. Да и откуда он мог знать, если сто раз смотрел на старый корпус и не заметил, что там всего четыре этажа.

Вообще-то отношения между Костей и Бершадским испортились после того как наш король получил из Москвы посылку. Когда мама Зоя принесла с почты ящик, палату огласил крик – Кик, дуй за хлебом, остальным приготовить вилки!
Почему надо было готовить вилки, даже не спрашивайте, не знаю! И уже даже не помню, были ли у нас в тумбочках вилки.
Когда Кик принес из столовой хлеб, Бершадский взял свой нож и пошел помогать Косте, открывать посылку.
- Давай, помогу!
И тут Костя выдал ему такое:
- а кто сказал, что я открыть не могу? Я просто крышку рассматривал, а открывать будем вечером.
- Вечером, после отбоя? Часов в 12 когда все уснут?! Так почему тогда мою посылку открывали в тихий час? Почему Гришкину посылку открывали в тихий час? Ты еще тогда Олега позвал, помнишь? Открываем сейчас!!!

Не смотря на возражения Кости, посылка была открыта, и начался дележ её содержимого.
Вафли – детям, конфеты – к чаю, консерва в масле – сейчас, колбаса – сейчас – приговаривал Бершадский – раскладывая на кровати, то что было в ящике.
- Колбасу я буду нарезать, вы никто не умеете – сказал Костя.
Он отрезал для каждого по два тоненьких, почти прозрачных кусочка, а остальную колбасу поделил на две части, одну из которых положил в тумбочку, а вторую в карман халата. В другой карман он положил два пакетика с конфетами, пачку печенья и вафли.
- Ты, что это делаешь? – спросил Бершадский
- готовлю гостинцы для Гули.
- может быть позовем её к нам? Вместе перекусим, потом чай попьем?
- Это моя посылка!.. я решаю!
- Ты, прав, твоя! – жаль мы колбаску съели, извини, я думал у нас в палате всё общее. Но я ошибся, и сделаем так - твои посылки – твои, а наши – наши!

Вот с того дня и изменил Бершадский отношение к Косте. Начал его постоянно подкалывать, а когда из магазина Сибирь привозили продуктовые наборы, и мы устраивали пиршество, он отрезал тоненький кусочек колбасы и, давая бутерброд королю говорил – "ваши подданные возвращают долги в казну".
Денег у Кости никогда не было – всё, что ему присылали, моментально тратилось на сигареты и водку, поэтому участвовать в покупке наборов у него не было возможности.

вечер

...Все в нашей палате знали, что после операции Дарио будет лежать в третьей палате.
Эта палата была словно предназначена для иностранцев. Все иностранцы нашего отделения лежали в ней.
Вечером забыв обо всём и даже о клизмопоне, который он назвал - клизмопониум Дариио носился по коридору с Киком и Колобком, а я лежал и думал. Как странно устроена жизнь.
Вот он бегает и даже не может себе представить, что сегодня его последняя ночь в нашей палате. Интересно как бы вел себя я? Если бы знал? А если бы не знал? Если бы не знал, наверное как и он вел занялся чем-то веселым - может быть уговорил Гришу пойти фотографировать девочек.
Я ведь забыл рассказать, что неделю назад выписали двух девочек из 5-й палаты и на их место поступили Света Борисова и Алёна. В первый же вечер они пришли с нами знакомиться.
Завоевав любовь Колобка и Кика -- затискав их до визжания, и повосхищавшись акробатическими трюками Нытика, Света и Алена попросили сфотографировать их в Зимнем саду. Они сказали, что будут делать альбом и эти фотографии будут называться - первый день в больнице.
И мы вчетвером пошли в Зимний сад. По дороге я думал, как хорошо, что у девочек нет аппарата и не надо брать с собой Кика, чтобы после каждого кадра заряжать эту штуковину... ну, почему у Гриши, который так любил фотографировать не было нормальной вспышки. Впрочем, "Молнии" с батарейкой не было и у Халтурщика. Когда он приходил в ординаторскую нас фотографировать приносил кучу проводов (за которые все цеплялись костылями), да еще прикручивал к стульям несколько ламп, и направлял их так, чтобы слепили глаза и казалось, что стоишь посреди ординаторской совсем голый. Ладно, мы мальчики его не стеснялись, а какаво было девочкам?..

Выписывать наши врачи любили по несколько человек сразу, поэтому с теми девочками (имена которых я забыл как только остановившись в дверях они послали мне воздушный поцелуй) выписали Пабло из Чехословакии. За ним приехала мама. Она привезла подарки врачам и кроссовки для Кости. Наш король хотел заплатить — но Пабло сказал, что мама запретила брать деньги.
- Мы не разбогатеем если ты дашь 20 ръэ...
Ну, как тут не вспомнить песню, которая была в тетрадке Кика - «демократки — уверяли кореша, не берут с советских граждан ни гроша.»
... Не знаю, честно не знаю и не понимаю, почему Пабло не сказал, что это подарок. Они ведь дружили, вместе ходили курить и даже пили в комнате, которая так и не стала для игр, а превратилась в подсобку и курилку. Я бы вернул Пабло эту красивую коробку! Если просил, чтобы привезли, значит надо дать деньги. Ведь так?

Больше никому никаких «подарков» не дали. Не было маленьких сувениров, которые раздавали все иностранцы, и не было даже прощальных угощений. Не было ничего! Пабло просто ушел, ушел не прощаясь, ушел утром пока все спали и стук его костыля в дверь палаты, как всегда разбудил меня.

На место Пабло и должен был перейти Дарио. Но мама попросила доктора Вадима, оставить его у нас до операции. Думаю, что он был единственным в книиэкоте, кого на операцию провожали из одной палаты, а после операции встречали в другой палате, на незнакомой кровате.
Это ведь только кажется, что все кровати одинаковые, на самом деле они разные, очень разные.
Вернувшись после клизмы Дарио сказал, что мы его обманули. На самом деле это "не клизмопония, а водопония в сракис". И кто его этому научил, ума не приложу!

Ответ для Азов:
Добрый день! А у вас случайно не остались контакты Иштвана?

Ответ для Кинерет:
Добрый день. Если у вас сохранились контакты Иштвана, пожалуйста, поделитесь. Очень хочется с ним пообщаться. Заранее спасибо!

Сообщение для всех кто знал Сергея Белоусова и его сестру Зою.

Сергей умер из-за болезни сердца в 2005 году.
Благославенна его память!

Таким мы его запомним (на фото слева)

Ответ для Tenerezza:
Нет, у меня его не было.

Ответ для Азов:
Спасибо за ответ. Если вдруг у кого-то сможете узнать его адрес, буду безумно вам благодарна.

Утро
Перед завтраком мы проводили Дарио до лифта, которой как и пел Костя увез его на пятый этаж – в операционную. Я пил чай и думал: наконец-то, уберут эту вокзальную кровать и оставят меня в покое. Никто не будет хвататься за нее руками и вешать костыли на мою раму. Но как всегда, моим мечтам не суждено было сбыться — сразу после завтрака в палату пришел Лукас.
Лукас или как мы его звали — Лука был тоже из Италии, но и он и его мама были более простые люди, чем Дарио и его родители. Общаясь с ними, я словно был среди своих людей. Может быть потому что Люсия (так звали его маму) знала русский язык. Но говорила она не так как мы. Её язык был как из книг, как из старых фильмов, и нас – ровесников её сына она называла на вы. Наверное, поэтому мы решили, что она учительница и там, в Италии преподает русский язык. Немножко знал русский и Лука.

Почему-то сейчас, вспомнив их, у меня всплыла из памяти песня с кассеты, которую под большим секретом Дапшолта крутил мне, Витальке и Грише в ванной, когда мы всем сказали, что идем мыть голову. Правда голову мы мыли, и старались мыть шампунем с приятным запахом, чтобы медсестра его почувствовала, и я записала в истории болезни, что мы приняли ванну. Мало кто знал, что делают такую запись. Я знал!..Так вот там на кассете были такие слова: "они всё путают и имя и названия..." Может быть они были?.. но этого я не узнаю уже никогда.

…Познакомившись со всеми в нашей палате и сделав фотографии волшебным фотоаппаратом — нет я серьезно, это было волшебство, без пленки, без проявителей и закрепителей, сразу вылетала готовая фотография — Люсия предложила учить нас итальянскому языку.
- Я, куплю книги для тех кто учит вне школы, — сказала она — и в понедельник у нас будет первый урок. После урока Луки будет говорить с вами, и вы сможете знать наш язык.
Она всех нас хвала на вы и это было так непривычно. Учиться согласились только Гриша и Кик — зачем им это было надо я не знаю. Они даже дали деньги на учебник, но на следующее утро Люсия сказала, что в магазине книги нет и она попросит, чтобы ей прислали из Италии.

После Дарио Лука был как свет в окошке. Может быть потому что в палате перестали закрывать занавесками окна и стало как-то светлее на душе. Луки любил петь, играл во все игры и постоянно смеялся. Любой пустяк мог развеселить его. И видя как он смеется все начинали смеяться.

Прошло несколько дней, и мы узнали, что Луки умеет танцевать. Было это так: Костя очухавшись после проводки спиц взял гитару и начал играть цыганочку с выходом. Лука сразу подбежал к нему и так выплясывал, что хотелось мне тоже пуститься в пляс. Кик, колобок и нытик танцевали вместе с ним, но куда им было до Луки!!!
Пока они танцевали, Ахмед подошел к Грише и сказал — ну, понял, что такое король палаты? Только взял в руки гитару и все подданные бегут слушать и танцевать, а тебя только Кик и слушал...
Что ему ответил Гриша я не помню, для меня это было не так уж это важно: я был весь поглощен танцем.

... После операции Ахмеда потянуло ходить к девочкам. Наверное, так на него подействовал промедол. У этого укола всегда были побочные действия. Одни после него становились заядлыми курильщиками, хотя до операции боялись даже сигаретку в руки взять. Другие как я нюхали ватку от укола, на третьих нападал аппетит, и они съедали все, что было в тумбочке.
Гриша после укола всегда писал стихи, Костя запирался в туалете и кричал странную фразу «Киклишь, вафлик, труфлик!», но Ахмед превзошел всех! Это случилось на второй день после операции, когда ему перед тихим часом укололи укольчик - промедольчик. Но вместо того, чтобы как все закрыть глаза и уснуть, он начал бегать по палатам, предлагая девочкам дружить.
Но, как и мне – нигде ему были не рады. Что он только не делал, чтобы с ним дружили – ничего не помогало. Даже когда он приносил сладости, его терпели, пока угощение не было съедено. Затем под любым предлогом его просили уйти.
Не понимая, что происходит и, решив, что против него сделали заговор, Ахмед стал затворником палаты, посвятив всё свободное время шахматам. Он часами сидел, просматривая партии Карпова и Каспарова, которые печатались в газетах. И знаете – он научился играть! Просто по газете научился играть. И начал выигрывать у всех, и не только в нашей палате, но и в отделении. Но особое удовольствие ему доставляло выиграть у Гриши, который месяц назад поставил ему детский мат.
Но Грише было не до игры. Он не думая переставлял фигуры, желая поскорее закончить партию и сделав вид, что читает уйти в себя. Ему было грустно, а как могло быть иначе, если он поссорился со своими подружками из блока В и перестал ходить к ним вечерами.

Гриша и девочки не поделили ключ, обычный гаечный ключ, только маленький — индийский. Почему он о нем так мечтал, я не знаю: у него был самый лучший ключ из всех, которые я видел. Он казался, словно позолоченный и ни у кого из врачей, даже у Илизарова не было такого ключа. А Гриша хотел индийский, чтобы сделать в нем дырочку и превратить в брелок.
И однажды Бершадский принес ему этот ключ, сказав, что это подарок от девочек.

Как Гриша обрадовался, я не могу передать, но утром около ЛФКа девочки остановили его и спросили, принес ли ему Бершадский ключик. Гриша ответил, что принес и хотел сказать им спасибо, но девочки протянув руки, сказали, верни, он у нас украл.
- А разве вы не передали как подарок?!
- Это он так сказал, да? Так почему он тогда не добавил, что это подарок при условии, что ты к нам больше ходить не будешь?
- Зайдите к нам в палату, и я отдам этот ключ. Или сами, возьмите сами, он лежит в верхнем ящике под газетой.
Что они ему ответили, я не услышал. Наверное, что-то обидное, потому что Гриша весь день был сам не свой, а вот Бершадский, когда узнал об этом обрадовался и, потирая руки, прошептал: отлично, заныкали ключик.

… Как же звали эту девушку? Не помню! Она потом приходила и звала Гришу к ним пить чай, а он ей ответил, что пойдет, если она заберет ключ, а она сказала – подарки не отдарки…
Из-за каких пустяков они тогда поссорились! Да будь я на его месте, сам пошел к ним, отнес ключ и всех делов! Ведь с той девушкой у него была симпатия, почти как с моей Зойкой.

Однажды, когда Гриши не было в палате, эта девушка пришла ко мне и просила, чтобы я объяснил ему, что это была шутка, что они пошутили, и никак не ожидали, что «не приходи!» он воспримет всерьез, а просто хотели узнать, что еще Бершадский рассказал в тот вечер.
Но шутки шутками, а меня к себе в палату пить чай она не пригласила и я никому ничего не сказал.
А ночью я лежал и думал: если бы она меня позвала в гости, я бы уговорил Зою, чтобы она сказала Грише, что я один идти стесняюсь (или боюсь) и чтобы он пошел со мной. Зойке он бы не отказал, ни за что не отказал! Ее улыбка и легкое прикосновение к его кудрям дарили ему «крылья», и он был готов идти в зимний сад, в приемную Илизарова и даже к Халтурщику, но как ей это удавалось – я не знаю.

Всех с Новым годом и Рождеством!!!

Ответ для Азов:
Привет! Что-то умирает здесь форум. Все перешли на "книиэкот и я"
Как себя чувствуешь?
Желаю здоровья и удачи в Новом Году

Ответ для Margargury:
Привет! Да захожу иногда, читаю твои воспоминания. Здорово! Как это ты все помнишь. У меня все нормально.

Ответ для Азов:

Азов:
Да захожу иногда, читаю твои воспоминания. Здорово! Как это ты все помнишь.

Саша, можно сказать я ничего и не помню, но одно воспоминание ниточкой тянет за собой другое, потом третье, но стоит остановиться и всё - не пишется, не думается. У меня обычно толчок идет от вида гаечного глюча на 10. Увижу и пошло поехало. Сейчас не сработало - увидел в магазине, подержал и положил на место.
А ты на "книиэкот и я" читаешь мои рассказы? Там все появляется намного раньше и после обкатки и редактирования я выставляю сюда, чтобы не закрыли форум наш.
Ты слышал, что Кирюша в прошлом году умер?

Ответ для Margargury:
Я на книиэкотии давно не был. Все нет времени. Но издесь читать интересно.
А что Кирюша умер, не слышал.