НОВЫЙ КОРПУС - блок "Г" отделение УДКД
Ноябрь 1983 год
Медсестра Наташа вышла из "перевязочной", посмотрела в свой список, тяжело вздохнула и пошла в сторону отделения УДКД. Она краем глаза заметила кучерявого парня, который стоял около ординаторской, но погруженная в свои мысли не услышала, то, что он спросил или сказал.
Прошло несколько минут, и тишину коридора нарушили плач и горькие рыдания худенького мальчика с аппаратом на руке. Чем ближе он подходил к перевязочной, тем сильнее становились его рыдания. Слезы текли по его щекам, и казалось, что у него уже нет сил плакать – он только всхлипывал и спрашивал у Наташи, а может быть не надо, может быть завтра или на следующей неделе?! Голос его заглушала ставшая сразу влажной от слез, марлевая повязка и прислонившись к стене, он никак не хотел сделать шаг, еще один шаг, чтобы войти в открытую дверь перевязочной.
- Идем Виталик, давай, заходи – уговаривала его Наташа, но он из последних сил упирался, чтобы не перейти границу разделяющую коридор и комнату, которой он боялся больше всего на свете.
- Виталик, ты почему плачешь? – спросил его кучерявый парень – тебя такая красивая девушка зовет в гости, а ты плачешь! Я бы к ней каждый день приходил…
- Как тебя зовут?
- Гриша
- Ты в какой палате?
- Не знаю, я только пришел из поликлиники.
- Договорились, Гриша, я тебе назначаю свидание – встретимся утром после операции, согласен?! Придешь?!
- Конечно, приду.
- Не забудь!
- И ты не забудь – утром после операции
- Я буду ждать тебя, кучерявый мальчик - сказала Наташа и улыбнулась.
Виталик слушал их, и радовался: вот повезло, пока она с ним говорит, я незаметно уйду и спрячусь. Но уйти он не смог – Наташа крепко держала его за руку. Когда дверь перевязочной закрылась плач Виталика еще долго был слышан во всем коридоре.
три недели спустя
Гриша проснулся раньше всех. Он выпил несколько глотков апельсинового сока, сел на кровати, опустил ногу в аппарате вниз и закрыл глаза. Один… два… три… четыре… пять… мысленно отсчитывал он первые мгновения боли от тяжести аппарата и спиц, которые тут же начали тянуть все мышцы. На счете десять он открыл глаза и взял в руки костыли.
- Что, Гриша, к девочкам собрался? – спросил Бершадский
- Да, вот собрался, только штаны не могу найти – в шутку ответил Гриша.
- Они на пол упали… Сейчас Кик тебе их подаст. Виталька, вставай, ну хватит лежать!!!
- А как он пойдет к девочкам, ему только вчера операцию сделали? – спросил Белоусов
- Сережа, если он не сможет пойти, я позову девочек сюда!
- Тогда зачем штаны надевать – спросил Белоусов
- Как зачем – сказал ему Кик – чтобы девочки его трусы с ромашками не увидели!
Гриша надел джинсы и попытался встать. Голова немного кружилась, стоять было тяжело...
trink:
КНИИЭКОТ тоже стал больницей, вольницы старого корпуса больше нет, многие не выходят дальше своей палаты, каждый питается отдельно, а уж о том, чтобы с сестрами чайку попить, не может быть и речи
Если так, то жалко тех ребят, которые сейчас там мучаются! К нам сестры приходили регулярно на чай с конфетами и икрой, у одной девочки тетя на кондитерской фабрике работала, а мои родители тогда на Камчатке жили, так что жили мы зажиточно)) Но не жадничали! А еще помню, как мы девчонок сестер (Лену Петрову, Машу-перевязочную и др)на новогодний праздник собирали (сейчас бы сказали - корпоратив), каждый косметикой делился, мишуры им навязали! У рыженькой Лены были очень красивые ножки и халатики белые всегда - мини. Помню, как был большой обход с МВД (он уже был оч важным). Каким-то иностранцам готовились устроить очередную показуху. Мальцев у нас в палате спрашивает у Тропина о том, кого из отделения послать можно (дефилировать без тростей даже после большого удлинения). Пока тот мялся, я предложила Лену и показать. Мол: "Ноги Петровой - гордость нашего отделения!" МВД в усы рассмеялся и сказал, что мысль вообщем-то дельная. Любили в Кургане показать посторонним грандиозные успехи безболезненного метода))
Богданочка, привет !!! Я тебя хорошо помню и твоего папу. Он у тебя режиссёр??? У тебя аппарат на бедре стоял и ты сегаретки у Чёля стреляла. А меня зовут Юра, вернее раньше так звали. Мне зделали операцию и неудачно !!! Началась гангрена !!! СПАСИБО ОГРОМНОЕ ВАСКО !!! Если бы не он, меня бы уже не было бы. Это Васко быстро среагировал и меня спасли. Я хочу пригласить тебя и Васко к себе в гости, в Израиль !!! Моя мама считает Васко своим сыном, так что я буду рад видеть вас !!!
Мне тут Иштван скинул фото из нашего отдедения. Пересылаю тебе.
Кинерет:
Мне тут Иштван скинул фото из нашего отдедения
Юра, я уверен на 99% что тебя на этой фото нет, как и меня. Только нет нас по разным причинам - тебя уже выписали, а меня не позвали...
На всякий случай для тех кто не знает - фото сделано 31/12/1980
trink:
КНИИЭКОТ тоже стал больницей, вольницы старого корпуса больше нет
Я был в новом корпусе дважды: 1983-84 и 1985-86 и не могу сказать, что были запреты и не было свободы. Мы почти каждый день ходили гулять, ходили в магазин Сибирь, многие ездили в центр города.
И из моего больничного опыта могу добавить, что атмосферу в отделении создают сами пациенты - например в Киеве были в основном лежачие (с гипсом) больные и мало кто выходил за пределы отделения, для таких ребят будет первые дни тяжело (как и мне) привыкнуть, что можно запросто пойти на улицу.
Здесь в Израиле можно выходить сколько хочешь - только надо сказать м/с где ты, на случай если будет искать врач.
trink:
а уж о том, чтобы с сестрами чайку попить, не может быть и речи
К сожалению это уже из-за дурацкой медицинской этике, которую стали внушать во время учебы - мол медсестры не должны быть близкими друзьями с пациентами.
Когда я (здесь в Израиле) по привычке ночью пошел на пост к медсестрам с конфетами пить чай - они не могли понять что я от них хочу. Никто до меня не приходил и девочки не знали что делать...
Именно об этом я и хотел сказать. В старом корпусе иы все были вместе, как в большой комуналке, с общей ванной и очередью в туалет, а в новом с у добствами в палате и строгим разделением отделений, можно пролежать несколько месяцев и не узнать, кто лежит за стенкой.
Чель - Это, который Володя Чекменев?, он же "Чайничек" Втом смысле, что в курилке в этой позе всегда стоял. Но он "беломор" курил, хотя наша пани экстремалка... По секрету: во время своего бракосочетания, эта очаровательная женщинка, подкатила к месту регистрации на мини-фиате на капоте, которого сидел огромный, плюшевый бегемот!
trink:
старом корпусе иы все были вместе, как в большой комуналке, с общей ванной и очередью в туалет, а в новом с у добствами в палате и строгим разделением отделений, можно пролежать несколько месяцев и не узнать, кто лежит за стенкой
я был в новом корпусе дважды - возможно в то время большая часть пациентов была из тех кто прошел старый корпус и поэтому особых изменений я не почувствовал - все было так как и раньше.
Кстати, и в новом корпусе была общая ванная - в огромных размеров комнате, которую не обогревали зимой батареи.
Ответ для Margargury:
С 84 на 85 я лежал в старом корпусе в отделении открытой тоавмы. Я все время мотался в новый, т. к. все уже были там, но места, чтобы пообщаться было не найти все набивались в полулюкс к Мике Ференц (я так понял, что ее ты помнишь, это та самая полячка, которая играла на гитаре) А моя будущая жена лежала на первом этаже, в люксе детского отделения, так что бы к ней попасть, нужно было прорваться сквозь кардон медсестер, которые никого из других отделений не пропускали. Я к ней так по балкону и лазил, за что особо продвинутые дети окрестили меня Андреем "Балконским". Но все это было более двадцати лет назад, а вот отзывы тех, кто там бвл год-два назад удручают.
trink:
С 84 на 85 я лежал в старом корпусе... Я все время мотался в новый...
...нужно было прорваться сквозь кардон медсестер, которые никого из других отделений не пропускали.
Странно все это слышать, но как я понимаю - это был блок D хотя я туда тоже ходил запросто - странно там в КНИИЭКОТе меня в любом отделение м/с считали за своего - я мог лечь на свободную койку и сказать что меня перевели и мне бы поверили. Правда я был не компанейским и предпочитал встречаться в зимнем саду.
trink:
все набивались в полулюкс к Мике Ференц (я так понял, что ее ты помнишь, это та самая полячка, которая играла на гитаре)
Мне Мика показала первые аккорды на гитаре, но дать свою гитару не согласилась - сказала, что эта очень дорогая вещь, чтобы на ней учиться играть. После того как она уехала мы больше не встречались и я даже не знал, что она приезжала в 1984-85 хотя возможно мы разминулись во времени.
… Гриша неуверенно сделал несколько шагов по палате, стараясь отводить костыли подальше в стороны, чтобы не задеть, плохо загнутые спицы и торчащие во все стороны стержни в аппарате, сковавшем его стопу.
Вернувшись из туалета, он сел на кровать, допил сок и вынул из тумбочки бритву и одеколон, но только он начал бриться в палату прибежал доктор Игорь или как его за глаза называли – фельдшер Игорек. Он не был палатным врачом Гриши, но считал своим долгом навестить пациента, на операции которого вчера присутствовал.
- Ну, ты и матершинник!!! – сказал он, растягивая букву "н". Я еще никогда не слышал, чтобы так матом ругались как ты!!! Разве можно так в присутствии врачей и медсестер?! Я бы никогда не поверил, если бы мне рассказали!
- А что я там, в операционной говорил?!
- Неужели, ты не помнишь?! – ты так ругался, так ругался!!!
- Я помню, как обливали ногу йодом, как начали вводить в вену что-то такое, от чего все поплыло. А что было потом, не помню, я ведь был под наркозом.
- Ой, ты такое наговорил, такое наговорил, никогда бы не подумал, что ты так можешь!
- Так все-таки, что я говорил?! Может быть, спросить у В.Д.?
Услышав про Мальцева, у Игоря пропало желание продолжать разговор и он, с важным видом засунув руки в карманы халата, вышел из палаты.
Гриша опять включил бритву, но побриться он не смог: в палату пришла Аня – девушка лаборантка. Аня и Гриша явно симпатизировали друг другу. Они обменивались шутками, улыбались друг другу и возможно поэтому, Аня всегда говорила, что плохо уколола и надо колоть второй раз. Она делала такое огорченное лицо, словно чувствует себя виноватой.
- Гришенька, я знаю, что ты меня простишь, я так старалась сделать тебе не больно, что плохо уколола, смотри, кровь совсем не идет – говорила она.
От таких слов, Гриша таял, соглашался, чтобы она его еще раз уколола, и в шутку называя ее колючка, каждый раз просил подарить "пчелку", которой она его колола. Аня обещала подарить, но насколько я знаю, так и не подарила.
Ответ для Кинерет: Юра, я очень рада, что ты меня вспомнил (спасибо за приглашение в Израиль!), мой папа действительно режиссер (он весной этого года показывал в Израиле свой спектакль "Космос" по Гомбровичу, но я должна уточнить, ради своей репутации - я на первом этапе НЕ курила (мне было 13лет). Курить, и естественно, стрелять у Чекменева, я стала в 15, на втором этапе (к чему пригатовилась тщательно еще на родине - да бы не опозорится, когда приеду в Курган). Я хочу посмотреть на тебя на фотографии кургансокого периода. Неужели нету? Когда ты поступил и когда выписался? И как Васко догдался, что у тебя пошел гангрен?
Андрюш, Юра по-моему говорит про Италянца. А Чекменева я побаивалась, и не без причины, он меня на черном, в качестве своеобразного развлечения, поднимал вместе с кастылями и качал на лестницей, заливаясь при этом своим прокуренным смехом. Он был невысокий, но очень сильный, кажеться весьма положительный персонаж. Сибиряк?
хочет на эл почту получить книгу А,Г,Каплунова "Штрихи к портрету" (неизвестный Илизаров)пишите
Я очень хочу! Вышлешь?
olego72@mail.ru
Заранее спасибо!
С интересом прочитаю
адрес: gluhov_m@mail.ru
Заранее благодарю.
Пожалуйста, если есть такая возможность, вышлите по адресу momus7@mail.ru Я специально искала ее в инете, но безуспешно. Буду очень благодарна.
Ноябрь 1983 год
Медсестра Наташа вышла из "перевязочной", посмотрела в свой список, тяжело вздохнула и пошла в сторону отделения УДКД. Она краем глаза заметила кучерявого парня, который стоял около ординаторской, но погруженная в свои мысли не услышала, то, что он спросил или сказал.
Прошло несколько минут, и тишину коридора нарушили плач и горькие рыдания худенького мальчика с аппаратом на руке. Чем ближе он подходил к перевязочной, тем сильнее становились его рыдания. Слезы текли по его щекам, и казалось, что у него уже нет сил плакать – он только всхлипывал и спрашивал у Наташи, а может быть не надо, может быть завтра или на следующей неделе?! Голос его заглушала ставшая сразу влажной от слез, марлевая повязка и прислонившись к стене, он никак не хотел сделать шаг, еще один шаг, чтобы войти в открытую дверь перевязочной.
- Идем Виталик, давай, заходи – уговаривала его Наташа, но он из последних сил упирался, чтобы не перейти границу разделяющую коридор и комнату, которой он боялся больше всего на свете.
- Виталик, ты почему плачешь? – спросил его кучерявый парень – тебя такая красивая девушка зовет в гости, а ты плачешь! Я бы к ней каждый день приходил…
- Как тебя зовут?
- Гриша
- Ты в какой палате?
- Не знаю, я только пришел из поликлиники.
- Договорились, Гриша, я тебе назначаю свидание – встретимся утром после операции, согласен?! Придешь?!
- Конечно, приду.
- Не забудь!
- И ты не забудь – утром после операции
- Я буду ждать тебя, кучерявый мальчик - сказала Наташа и улыбнулась.
Виталик слушал их, и радовался: вот повезло, пока она с ним говорит, я незаметно уйду и спрячусь. Но уйти он не смог – Наташа крепко держала его за руку. Когда дверь перевязочной закрылась плач Виталика еще долго был слышан во всем коридоре.
три недели спустя
Гриша проснулся раньше всех. Он выпил несколько глотков апельсинового сока, сел на кровати, опустил ногу в аппарате вниз и закрыл глаза. Один… два… три… четыре… пять… мысленно отсчитывал он первые мгновения боли от тяжести аппарата и спиц, которые тут же начали тянуть все мышцы. На счете десять он открыл глаза и взял в руки костыли.
- Что, Гриша, к девочкам собрался? – спросил Бершадский
- Да, вот собрался, только штаны не могу найти – в шутку ответил Гриша.
- Они на пол упали… Сейчас Кик тебе их подаст. Виталька, вставай, ну хватит лежать!!!
- А как он пойдет к девочкам, ему только вчера операцию сделали? – спросил Белоусов
- Сережа, если он не сможет пойти, я позову девочек сюда!
- Тогда зачем штаны надевать – спросил Белоусов
- Как зачем – сказал ему Кик – чтобы девочки его трусы с ромашками не увидели!
Гриша надел джинсы и попытался встать. Голова немного кружилась, стоять было тяжело...
окончание следует
Если так, то жалко тех ребят, которые сейчас там мучаются! К нам сестры приходили регулярно на чай с конфетами и икрой, у одной девочки тетя на кондитерской фабрике работала, а мои родители тогда на Камчатке жили, так что жили мы зажиточно)) Но не жадничали! А еще помню, как мы девчонок сестер (Лену Петрову, Машу-перевязочную и др)на новогодний праздник собирали (сейчас бы сказали - корпоратив), каждый косметикой делился, мишуры им навязали! У рыженькой Лены были очень красивые ножки и халатики белые всегда - мини. Помню, как был большой обход с МВД (он уже был оч важным). Каким-то иностранцам готовились устроить очередную показуху. Мальцев у нас в палате спрашивает у Тропина о том, кого из отделения послать можно (дефилировать без тростей даже после большого удлинения). Пока тот мялся, я предложила Лену и показать. Мол: "Ноги Петровой - гордость нашего отделения!" МВД в усы рассмеялся и сказал, что мысль вообщем-то дельная. Любили в Кургане показать посторонним грандиозные успехи безболезненного метода))
Ну конечно я - а кто же еще?! Богдана Яроцка. Лежала в подростковом отделении с перерывами, с октября 1976 по март 1980г. А ты кто?
Мне тут Иштван скинул фото из нашего отдедения. Пересылаю тебе.
Юра, я уверен на 99% что тебя на этой фото нет, как и меня. Только нет нас по разным причинам - тебя уже выписали, а меня не позвали...
На всякий случай для тех кто не знает - фото сделано 31/12/1980
Юра, в каком месяце это было? Я в вашу палату перешел в октябре и этого не помню.
Я был в новом корпусе дважды: 1983-84 и 1985-86 и не могу сказать, что были запреты и не было свободы. Мы почти каждый день ходили гулять, ходили в магазин Сибирь, многие ездили в центр города.
И из моего больничного опыта могу добавить, что атмосферу в отделении создают сами пациенты - например в Киеве были в основном лежачие (с гипсом) больные и мало кто выходил за пределы отделения, для таких ребят будет первые дни тяжело (как и мне) привыкнуть, что можно запросто пойти на улицу.
Здесь в Израиле можно выходить сколько хочешь - только надо сказать м/с где ты, на случай если будет искать врач.
К сожалению это уже из-за дурацкой медицинской этике, которую стали внушать во время учебы - мол медсестры не должны быть близкими друзьями с пациентами.
Когда я (здесь в Израиле) по привычке ночью пошел на пост к медсестрам с конфетами пить чай - они не могли понять что я от них хочу. Никто до меня не приходил и девочки не знали что делать...
Именно об этом я и хотел сказать. В старом корпусе иы все были вместе, как в большой комуналке, с общей ванной и очередью в туалет, а в новом с у добствами в палате и строгим разделением отделений, можно пролежать несколько месяцев и не узнать, кто лежит за стенкой.
Чель - Это, который Володя Чекменев?, он же "Чайничек" Втом смысле, что в курилке в этой позе всегда стоял. Но он "беломор" курил, хотя наша пани экстремалка... По секрету: во время своего бракосочетания, эта очаровательная женщинка, подкатила к месту регистрации на мини-фиате на капоте, которого сидел огромный, плюшевый бегемот!
я был в новом корпусе дважды - возможно в то время большая часть пациентов была из тех кто прошел старый корпус и поэтому особых изменений я не почувствовал - все было так как и раньше.
Кстати, и в новом корпусе была общая ванная - в огромных размеров комнате, которую не обогревали зимой батареи.
С 84 на 85 я лежал в старом корпусе в отделении открытой тоавмы. Я все время мотался в новый, т. к. все уже были там, но места, чтобы пообщаться было не найти все набивались в полулюкс к Мике Ференц (я так понял, что ее ты помнишь, это та самая полячка, которая играла на гитаре) А моя будущая жена лежала на первом этаже, в люксе детского отделения, так что бы к ней попасть, нужно было прорваться сквозь кардон медсестер, которые никого из других отделений не пропускали. Я к ней так по балкону и лазил, за что особо продвинутые дети окрестили меня Андреем "Балконским". Но все это было более двадцати лет назад, а вот отзывы тех, кто там бвл год-два назад удручают.
Странно все это слышать, но как я понимаю - это был блок D хотя я туда тоже ходил запросто - странно там в КНИИЭКОТе меня в любом отделение м/с считали за своего - я мог лечь на свободную койку и сказать что меня перевели и мне бы поверили. Правда я был не компанейским и предпочитал встречаться в зимнем саду.
Мне Мика показала первые аккорды на гитаре, но дать свою гитару не согласилась - сказала, что эта очень дорогая вещь, чтобы на ней учиться играть. После того как она уехала мы больше не встречались и я даже не знал, что она приезжала в 1984-85 хотя возможно мы разминулись во времени.
30 ноября 1983 года - продолжение
… Гриша неуверенно сделал несколько шагов по палате, стараясь отводить костыли подальше в стороны, чтобы не задеть, плохо загнутые спицы и торчащие во все стороны стержни в аппарате, сковавшем его стопу.
Вернувшись из туалета, он сел на кровать, допил сок и вынул из тумбочки бритву и одеколон, но только он начал бриться в палату прибежал доктор Игорь или как его за глаза называли – фельдшер Игорек. Он не был палатным врачом Гриши, но считал своим долгом навестить пациента, на операции которого вчера присутствовал.
- Ну, ты и матершинник!!! – сказал он, растягивая букву "н". Я еще никогда не слышал, чтобы так матом ругались как ты!!! Разве можно так в присутствии врачей и медсестер?! Я бы никогда не поверил, если бы мне рассказали!
- А что я там, в операционной говорил?!
- Неужели, ты не помнишь?! – ты так ругался, так ругался!!!
- Я помню, как обливали ногу йодом, как начали вводить в вену что-то такое, от чего все поплыло. А что было потом, не помню, я ведь был под наркозом.
- Ой, ты такое наговорил, такое наговорил, никогда бы не подумал, что ты так можешь!
- Так все-таки, что я говорил?! Может быть, спросить у В.Д.?
Услышав про Мальцева, у Игоря пропало желание продолжать разговор и он, с важным видом засунув руки в карманы халата, вышел из палаты.
Гриша опять включил бритву, но побриться он не смог: в палату пришла Аня – девушка лаборантка. Аня и Гриша явно симпатизировали друг другу. Они обменивались шутками, улыбались друг другу и возможно поэтому, Аня всегда говорила, что плохо уколола и надо колоть второй раз. Она делала такое огорченное лицо, словно чувствует себя виноватой.
- Гришенька, я знаю, что ты меня простишь, я так старалась сделать тебе не больно, что плохо уколола, смотри, кровь совсем не идет – говорила она.
От таких слов, Гриша таял, соглашался, чтобы она его еще раз уколола, и в шутку называя ее колючка, каждый раз просил подарить "пчелку", которой она его колола. Аня обещала подарить, но насколько я знаю, так и не подарила.
окончание следует
Андрюш, Юра по-моему говорит про Италянца. А Чекменева я побаивалась, и не без причины, он меня на черном, в качестве своеобразного развлечения, поднимал вместе с кастылями и качал на лестницей, заливаясь при этом своим прокуренным смехом. Он был невысокий, но очень сильный, кажеться весьма положительный персонаж. Сибиряк?